[indent] EDMUND «BUNNY» CORCORAN ► THE SECRET HISTORY
[indent] — БАННИ КОРКОРАН |
тот самый annoying friend, когда никогда не знает, когда нужно остановиться ; дислексик; дешёвые жвачки, дешёвое пойло, всё что дёшево и в руках банни — его ; beer™ ; раскрывать секреты и одновременно обижаться как пятилетний ребёнок, если обижают ; джон суза turn the beat ; bunny with henry's money: yeah, plz ; я худший человек из всех, кого я знаю. я лучше всех остальных. я ненавижу себя. я - бог < 3 ; плохие оценки ; сидит на пп — пьёт пиво ; tsh edition of юра хованский ; злопамятный обиженка, который нашлёт на тебя порчу всего греческого пантеона, если он позовёт тебя в кафе, а ты не заплатишь ; двадцати четырёхлетний ребёнок. |
how to stop being so manipulative у банни кленовый сироп вместо крови, запачканные пальцы в чернилах ручки, неаккуратный, слишком неряшливо-небрежный почерк, проблемы с орфографией и пустые глазницы ясного неба без облаков. у банни пустецкая голова, набитая опилками, мусором, оставшимися коробками пустыми из под клубничного мороженного и липкие следы широких ладоней по обивке дивана. банни коркоран громко смеётся, его всегда везде слишком много, он занимает пространство, он несётся, как те самые мелкие самцы тараканьи — грязнит и пугает всего лишь. ( ты тупица, понимаешь? ). коркоран толкает в плечо, не знает совсем ничего о манерах, хоть и носит твидовые пиджаки, напяливает на себя очки в тонкой оправе и выглядит ещё более нелепо. у него семейная небрежность вбитая с рождения, с ещё зарождевого колечка полого. у него губы смоченные слюной, руки то в карманах, то выстукивать начинают какие-то мелодии, услышанные пару дней назад с ящика. он любит сидеть в темноте, сидеть на полу, сидеть на чужих, совсем не своих, места. ему нравится влезать не в свои дела, он называет это по привычке простым любопытством, он суётся без стука, взбирается на горы без зазрения совести, он — это вихрь, который привык лишь разрушать и сеять хаос. ведь все люди сеют хаос, ему кажется, что все хотят его сожрать; неряшливо не расчёсанные уже второй вторник волосы, незаправленные рубашки, воротник вылетающий куда-то в сторону до той поры, пока об этом не сообщит генри. ему кажется, что всем что-то от него нужно — банни тянет своих мнимых друзей по кафешкам, тянет по ресторанам, смущается и трёт во вранье своём ежесекундном переносицу, потому что что в кармане голяк [карманы давно дырявые, а брать в третий займ не хочется, потому что возвращать всё равно не будет, и покупать себе что-то новое он тоже не будет]. у банни улыбка счастливая и прожорливая, словно насыщенного энергетического нечто. ( отдайте мне всё своё, ведь всё ваше — наше, всё наше — моё ). треугольный кадык дёргается каждый раз, треугольные коленки спрятаны под старыми переношенными брюками, которые потеряли свой цвет и форму. как и сам банни. слишком высокий и приметный, слишком громкий и неувязливый, слишком выходящий за рамки, не подходящий вариант для всего. для жизни банни тоже не сильно подходил. за щеками ириски со вкусом солёной воды, язык острым складным ножом режет тишину, которая пробивает из раза в раз, всё лишь потому, что в тишине ему никогда не нравилось. ему не нравилось, когда кто-то оставлял ночник включённым, не нравилось, когда тишина длилась чуть больше трёх секунд, ему не нравилось, когда с ним не соглашались. ему не нравились многие вещи, которые происходили в хэмпден-колледже [с полупустой бутылкой эля, с треснувшим горлышком, потому что уронил на лестнице, жизнь в колледже казалась поприятней, в обнимку с марион жизнь казалась не скудной, в компании стариков и камиллы — весёлой]. у него словарный запас — плохой английский и кочевниковая латынь, переходящая в неизвестный язык и кривой английский у него длинные пальцы, которые с лёгкостью пробираются в чужие души, подцепит ногтями и разорвать степлерские скрепки перепутья. банни никогда не понимал чужого комфортна, потому что никогда не знал о своём личном. |
от лица любого персонажа;