иуда делает первый глоток слишком глубоким. лёгким по помыслам, но каменной горой по плечам — тяжело. выдыхая он закашливается и давится собственной слюной, у иуды сейчас всё на стадии «пере-». он говорит: я перенасыщен. он шепчет: это слишком. он думает: я сошёл с ума во второй раз. его глаза горящими углями впиваются в кору деревьев и ветки, колыхающиеся из-за ветра. иуда наискосок смотрит, приглядывается.

он не верит.

у иуды агония в наслаждении тонет здравствуй, спутник долгожитель, я тоже здесь надолго. он левой рукой ощупывает своё лицо, чувствует под толстой кожей пальцев лёгкую небритость на подбородке, морщинки на уголках глаз. он ощупывает свои волосы — большое гнездо для пчёл и запах мёда. у искариота руки плавятся от палящего солнца огненного. у него это неприятное чувство комком бьётся о лёгкие, не это ли помнится ему как биение собственного сердца. у иуды лицо начинает медленно отражать эмоции с лёгкой перезагрузкой до этого. словно каменная глыба упала наконец в глушь. у него глаза выражают боль. губы искрятся улыбкой тысячи огней на небе. у него волосы, которые бы стоило постричь, ударяются о разноцветную повязку с маленькими марихуанами на голове. у иуды тысяча и одна эмоция собственной боли. он в театре теней играет и солнце где-то рядом. он на миг забывает

кто он

он на миг вспоминает, что у него жизнь раньше была. с этими вдохами-выдохами через лёгкие. с этими волнующими эмоциями и слабостями в теле, не всегда была та пустота, которую он уже привык чувствовать в себе, когда полосой толстой разрезал себе кожу. у искариота трепещутся птицы в груди и как-то совсем тяжело становится в одну секунду.

иуда оглядывается, ища глазами её

бриджет бишоп — странное и необъяснимое никакими словами и наукой. она необыкновенна в самых обычных вещах и сейчас он в поисках неё. у неё волосы тёмные, кудрявые и красивые линии чертами на лице. у неё глаза яркие, прибавленные резкостью в каком-нибудь фоторедакторе [бишоп, я правильно сказал? это вообще что за ересь]. иуде бриджет не нравится от капли совсем, потому что он не любит необыкновенные вещи и таких же людей тоже. когда-то очень давно у него уже был такой человек — иуда убил его чужими руками.

— бишоп, — он слышит свой голос другим. каким-то чужим. с хрипотцой и нотками несвойственными. кажется, это называется "живими"? у него шок лёгкий был ранее, а теперь имя ведьмы хочется говорить разными интонациями и разным помыслом. он хочет услышать как будет звучать имя бриджет, когда он счастлив. он хочет услышать — бриджет бишоп — когда в груди горит пламя, а крест перевёрнут во имя люцифера. иуда пальцами касается руки бриджет, обвивает виноградной лозой пальцы, скрепляет свои об чужие.

первое прикосновение такое чужое и такое сильное. током бьёт. жаром обвивает. ему душно становится в своей рубашке из цветов синих. расстёгнутые пуговицы и завернутые рукава не помогают справится с этой жарой. у иуды впервые лето загорелось какими-то кровавыми линиями и цветами. с левой ладони, которой он связывает пальцы ведьмы растут маленькие орхидеи и лилии. у иуды при каждом выдохе вздымается грудь и лёгкость морским бризом. искариот чувствует в один мир всё и ничего одновременно. пение птиц о черепную коробку, листвой зелёной по лицу.

ему разговаривать совсем не хочется как и впрочем всегда при любых обстоятельствах.

если бы он знал французский он сказал бы бишом что-то наподобии: écoute mon coeur.

иуде хочется провалиться сквозь землю, вернуться обратно в ад, потому что привык он уже к нему. настоящий мир — это не для него. он призраком блуждал здесь постоянно, а сейчас на него мурлычет кот, трясь спинкой о его лодышку. сейчас всё резко поменялось, сделало огромный круговорот. у искариота язык кровоточит, прикусить захотелось в один миг до самого конца, порвать-разорвать связь маленькую. иуде страшно себя живым ощущать, он не верит в такое чудо.

не верит, что чудо смогла подарить ему та глупая девчонка, на которую он всегда плевался.

— спасибо, — тихое, слабое, почти неуверенное.

(спаси меня спаси меня спа-си)

иуда, привыкший к смерти, не принимает жизнь. ему мир в светлых красках видеть неясно. как-то неловко и как-то до дрожи не верится. ему в горящее солнце плюнуть ядом хочется, и чтобы оно свернулось. он себя покачивающейся веткой ивы чувствует. он себя чувствует атлантом, который вовремя не успел расправить своих плеч, чтобы схватить мощной спиной шар земной. [хрустальный шар трескается] мозг в черепной коробке зарастает мхом и плесенью. иуда давится, словно в рот залетела мелкая букашка, он давится воздухом свежим, запахом цветов и недавно скошенной травой. у искариота трескаются хрусталики в глазах. рука освобождает чужую. рука вновь небрежно по волосам гуляет.

— мы можем вообще...

ПОГУЛЯТЬ ЖИТЬ УЙТИ ОТДОХНУТЬ ВЫПИТЬ
[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] а БРИДЖЕТ
?????