хитоши шинсо
// boku no hero academia. мальчик с причудой, ученик академии юэй и тот, кто видит лишь шириковой ручкой дуги вместо голов; собачьи потроха & солёная темнота.
( missio — wolves ; sashadidntwakeup — turboboost ; mujuice — мёртвый мальчик ; dustcell — soppy )
мальчик, у которого рано выпадают все молочные зубы, который смотрит на гнилое небо из-за вылившегося молока из картонки и земляничного питьевого йогурта, «фу, мерзко», который не различает оттенки фиолетового, который огрызается до ужаса долго и противно, потому что знает, что последнее слово останется за ним. когда сбиваешь колени в кровь от падения с велосипеда, когда не плачешь ни от такого удара, ни от обидных слов одноклассников — усмешка обрамляет лицо как какой-то неуместный и совсем нежеланный сувенир. хитоши шинсо — самый неуместный и нежеланный сувенир не только в обществе, но и в пищевой цепи — он сожрёт каждого, уничтожит, измельчит кости [это это видится во снах, страшится в кошмарах, а после приходит на ум в очередной раз в школе]. УБЕЙ ИХ, ОНИ САМИ ЭТО ХОТЯТ. УБЕЙ. У-Б-Е-Й. это же они говорят, что у шинсо причуда прям как у какого-то злодея. это же говорят шинсо, что он не подходит, не подстраивает под стандарты, просто не подходит. сперва ему говорят с завистью по чужим глоткам, что шинсова причуда очень крутая, а на следующий день к нему никто больше не подходит. ему говорят, что он сильный и очень интересный, что они обязательно позовут его гулять, только его не зовут никуда уже второй год.
шинсо мальчик хороший: у него задержавшиеся на несколько лет синяки под глазами от постоянного недосыпа, раздражённый, почти-что агрессивный взгляд сбитой грузовиком собаки, которая смогла всё же вышить, но лишилась ноги, хрящи, которые постоянно при дополнительной нагрузке трутся друг об друга и начинают хрустеть, выталкивая жидкость меж. шинсо хороший мальчиик, только для каждого на его лице маска волчьей головы (страшный — дикий — опасный — злой).
футболки на два размера больше своего, выцветшие оттенки, словно поношенные и отстиранные несколько лет [шинсо не перебирает: люди, вещи, животные, ему на всё это плевать, он лишь берёт, а качество (цвет-форма-ответ) не так важны]. покрашенные в цвет фуксии стены спальни, при включённом свете обязательно это давит на глазные нервы, это бесит и пальцы совсем по привычке лезут к глазницам. выдолбить, выколоть, выцарапать; тусклое освещение, домашка выполненная на твёрдую пятёрку, отсутствие семейных ужинов после школы и даже по выходным — накидать быстро еды в глубокую миску, которая когда-то давно использовалась как кормушка для кошки [она умерла раньше, чем шинсо отпраздновать успел свой седьмой день рождение] и сбежать в свою комнату на втором этаже. в пиале супной какие-то варёные овощи, лук-порей, неуклюже отрезанный тупым ножом кусок свиного рёбрышка.
шинсо — это есть в полной тишине. пачкать собственной рвотой крышку унитаза фаянсового, ненавидеть себя и прятать за длинными рукавами кофт исполосованные руки [ври дальше, что это кошки уличные, которых ты подкармливаешь, не-у-да-чник]. шинсо — это преследующий его фиолетовый цвет везде, словно новый вид монстров, несколько выпусков марвеловских комиксов о пурпурном человеке и горящее желание самовыпилиться или же выпилить всех из хотя бы его префектуры. шинсо — это разрушенная жизнь после четырёх лет это дикое желание колко выплюнуть «сдохни» и увидеть, что же произойдёт. и шинсо знает, что будет. но шинсо совсем не знает до какого предела может довести всё это.
переслушивать по сотни раз песни kikuo, dustcell и missio. чувствовать себя животным, которое почему-то ничего не достойно; снежинки попадают в глаза, мороз щекочет царапающе щёки в розовый, шинсо кутается в шарм сильнее, а охладевшие трупные руки прячет в карманах школьных брюк.
ты можешь сотни раз говорить, что хочешь подружиться с шинсо, что его причуда великолепна, что он сам очень хороший, но
[indent] [indent] [indent] ТЫ ВСЁ РАВНО БРОСИШЬ ЕГО.
хитоши шинсо и вправду в самом начале верил в эти тирады, верил в то, что скорее всего в академии юэй его жизнь измениться, совершит свой долгожданный оборот и наконец прекратит его уничтожать изнутри накиданными до кучи бедами. академия юэй плевала на хитоши, плевала на его причуду к контролем разума, плевала на его жизнь и проблемы , она бесчисленное множество раз подталкивала его к краю крыши, лепотом свои дурманя голову. он должен быть сильным [но голоса в голове лишь усиливаются, они к вечеру начинают кричать]. никому не сообщать о своих проблемах, отсиживаться на каждом уроке и скучающе смотреть за окно, за пролетающими птицами и падающими птицами вниз от внезапного порыва ветра. упади, переродись, вернись. больше не прятаться себя настоящего от других, потому что всё равно он пугает. он — демон. он чёртово пугало для юэевских ворон и всего человечества.
бездомные в бедных районах с единственным картонным домом около мусорного бака и бутылкой выжратого на донышке саке, готовят прибитую дворнягу: вытащить потроха, пожарить окорока и, наверное, на следующее утро выблевать всё содержимое желудка, чтобы желудочный сок выедал зубную эмаль. хитоши навсегда останется той найденной бездомными собакой.
смотреть телепередачи по телевизору о том, что «жизнь — это дар и его надо ценить» и каждый раз прятать своё лицо в собственных прорезанных смертью руках. прятаться в темноте и забивать включатели вовремя нажимать, готовить на кухне в темноте, потому что не нужно много света для того, чтобы открыть очередные рыбные консервы, купленные в магазине по удобной акции [сгребать отвратительную еду, покупать разные консервы в металлических консервных банках — рыбные, овощные, фруктовые, говяжьи — всегда покупать самые дорогие большие пачки с собачьим кормом]. уилл не изменяет себе, продолжает также ненавидеть себя, когда ещё не мог без дрожи держать пистолет, когда с опаской смотрел на стекающие вниз по белой кафельной стене мозг, картинки в голове сюрреалистично сражались с хозяином и разрывали его каждый раз до мельчащих деталей. он продолжает ненавидеть себя, потому что молчание оленьими рогами разрывает глотку, внутри першит и постоянно чешется, словно до сих пор не переварившееся человеческое мясо, мясо и чьи-то кости в зубах вместо белых пломб, мясо и чьи-то кости до сих пор заставшие в горле и не дающие уиллу нормально дышать. а он вообще когда-либо дышал нормально?
уилла разъедает это всё, разъедают допросы, пустота в кроуфордском взгляде и отсутствие того самого «друг» между строк. теперь уилл не друг, тем уилл то самое мерзкое и отчаянное «ничто», от которого не смогли избавиться. уилл грэм — постоянно чешущийся прыщ на щеке джека, раздражение от ежедневного бриться и неправильно подобранной пенки. уилл грэм — огромная живо-дышащая гематома, злокачественная опухоль. уилл грэм для джека то всё плохое, чужое и странное, уилл никогда не подходил под объяснение и никогда сам-то не мог объяснить те или иные состояния, которые каждый раз кошмаром наяву переживал сам. у джека между строк больше не читается даже «знакомый», потому что уилл теперь он избегает — мерзкого и тёмного всегда лучше обходить стороной, всё что неправильное = сбегать, что трактуется аморально и не общепринято = сбегать.
уилл понимает. и вправду всё понимает и даже не винит, только горечь под нёбом чувствует, но она быстро проходит, когда нёбо обжигается горячий кипяток с пакетиком чёрного чая; уилл понимает, поэтому лишь с опущенной головой сидит чаще всего перед джеком и сухо отвечает на все его вопросы, чтобы это побыстрее закончилось.
если бы уилл был хорошим человеком, то всего этого не произошло бы никогда, но свою темноту принять проще, чем каждый раз бороться с укусами клопов, живущий в спальном матрасе или на деревянной мебели. проще не отталкивать то, что сидит так упрямо внутри, потому что именно «это» и может в конечном итоге убить тебя по-настоящему.
если бы уилл был хорошим человеком, то не видел бы ежесекундно знакомую фигу в дорогом костюме — хорошо пахнущем, прекрасно отутюженном — уилл так не знает, уилл попросту так не умеет. голодной бездомной собакой тулиться ко всякому и всему, пахнуть зубной пастой, пенкой для бриться и ментоловым шампунем. у уилла каждый раз сильный кашель и в уголках глаз что-то поблёскивает прозрачное и солёное — это ганнибал лектер костью слоновой заставший где-то поперёк горла. ганнибал лектер, который смотрит всегда снисходительно, с тем самым пониманием друга и чем-то ещё, только вот уилл понял это слишком поздно. слишком не вовремя; эмпатия не работает, когда это нужно именно уиллу, она никогда ему не помогала в каких-либо отношениях [он всё равно не понимал ни одной девушки, не понимал почему именно «так», не понимал намёков, не понимал совсем ничего и опускал в их глазах до пятилетнего ребёнка с тем самым трясущимся взглядом из тусклых блеклых букв «не пониманию»]; с ганнибалом всё было с самого начала иначе, по-другому и как-то уже с давлением, которое уилл начал чувствовать на себе спустя слишком долгий период [клещи с красными пузами уже обкусывали корки мозги, когда впивались своей заразой через каждый нерв]. тяжёлый вдох и ганнибал каждый раз смотрит, поворачивает голову и выжигает в уилле клеймо изнутри.
уиллу всегда хотелось также.
выжигать сердца, разъедать желчью чьи-то пустые взгляды, въедаться насекомым под кожу и высасывать медленно кровь [он завтракает вместе с молчаливым ганнибалом-призраком, обедает вместе с ним, выходит на прогулку со стаей собачьих морд тоже с ним, он засыпает на диване с включённым телевизором и не работающим каналом и тоже провожает уилла ко сну]. это убивает. убивает то самое незнание, то самое не понимает, уничтожает грэма — интерес вбивается в вену как заряд адреналина, как смертельное вещество.
глаза закрываются сами по себе, спицами надобно давно уже их выбить из глазных блюдец и пожарить на сковороде, пока не выключили всё за неуплату коммунальных услуг. глаза закрываются сами по себе и даже в темноте виден профиль профиль ганнибала и тот самый въедающийся воском взгляд.
уилл понимает, что хочет ещё.
[тонуть в озере глубоком, падать с небоскрёба в центре, быть сбитым на обочине дороги машиной, а может грузовиком, перевозящим токсины, потому что уилл и есть тот самый токсичный жёлтый бак с знаком биологической опасности , застреленным в магазине каким-то лёгким преступником, ищущим быстрых денег].ещё по вене; ещё по тем мягким ладоням, которые так легко проводили по кудрявым волосам, которые трогали лоб-щёки-шею, когда была температура тридцать девять и один; ещё, когда лопалась воздушным шаром голова от иллюзий и бурной фантазии. просто ещё.
и это происходит: не успевший по кругу пройтись консервный нож, грязная домашняя футболка выцветшего оливочного цвета, двухнедельная щетина и отросшие волосы, неуклюже щекочущие шею — он смотрит на девушку устало, а собачьи морды по очереди пытаются выскочить из приоткрытой двери, но уилл не пропускает. пропускать девушку тоже смысла никакого не видит, но цепляется лишь за одно реально существующее имя, которое за столько лет уилл проглатывает лёгкой наживкой, царапая горло о крючок.
смотреть телепередачи теперь можно в прямом эфире и на них быть главным героем — уилл одичавший и обголодавшийся отшельник лесной — прозрачной леской обвязать клариссов нимб пластиковый над головой и слабо усмехнуться, точно вымученно и точно совсем отталкивающе [улыбка из любезновой фальши давно пропала из вариантов — уиллу стало плевать].
на следующий день он вталкивается к решётке и думает, что прожигает в себе ещё одну дыру, которая точно быстро не заживёт. прямой эфир идёт и его ведёт мисс старлинг и смотрит с таким жарким ожиданием, что приходится оттянуть воротник рубашки. кларисса похожа на зашуганную новую собачку джека, только уилл этого не произносит, потому что знает, что когда-то был таким же, только у него зубы были уже тогда острыми.
— здравствуй, старый друг.
[отпечатывается настоящим клеймом на теле — шрамами в виде ножиков острых, уилл воздух глотает жадно и пытается хотя бы сейчас не сломаться]. фигура иллюзий пропадает, рассеивается в решоточных прутьях и глаза теперь не так бегают по камере. взгляд приобретает свою осознанность, какую-то скрытую и так долго хранящуюся смелость.если в взгляде джека кроуфорда уилл не мог прочесть ничего между строк, то во взгляде ганнибала — тонул. захлёбывался морской водой и забывал о собственной жизни, ганнибал всегда был кем-то другим, чем-то на встречной магистрали, чем-то остро нужным для уилла.
всегда.